|
|
* * *
Белка
 Её ненавидел весь двор - маленькую белую собаку. Ненавидели яростно, несмотря на то, что она была похожа на знаменитую Белку, недавно слетавшую в космос. Она воровала цыплят! Появлялась всегда внезапно, хватала цыплёнка, и так же внезапно исчезала. Вслед летели камни и ругательства, но никто так и не поймал её. Однажды, гуляя по двору, я вдруг заметил, как из единственной дырки в заборе появилась знаменитая воровка и направилась к цыплятам. И тут же решил совершить героический поступок - не просто отогнать собаку, а поймать, и навсегда отбить у неё охоту наведываться в наш двор. Взял подвернувшуюся под руку палку и перекрыл ей путь отступления. Собака, увлечённая охотой, не сразу меня заметила. Схватила уже оперившегося, самого большого цыплёнка и только тогда обнаружила, что обратной дороги нет.
Долго не думая, собака пробежала мимо и влезла в проём, оставленный для вентиляции в фундаменте соседнего дома. Я, наверное, вообще не думая, сразу вскочил вслед за ней, и понял, что оказался в ловушке: в одном углу тесной норы собака с цыплёнком в зубах, в другом – я, с палкой в руках. Выход из норы - ровненько между нами.
Собака тоже оценила ситуацию, выпустила цыплёнка, оскалила зубы и, грозно рыча, пошла в мою сторону. Счастливый цыплёнок, слегка прихрамывая, убежал в заветное вентиляционное отверстие. Сейчас, вдогонку, легко предположить, что и собака рвалась к выходу, но тогда её грозный и решительный вид заставил меня обороняться. При любой попытке приблизиться ко мне, она натыкалась на конец палки, которую я крепко держал в руках. Мои попытки приблизиться к выходу имели аналогичный эффект со стороны собаки.
Такое противостояние продлилось недолго. Собака вдруг изо всех сил, истерично испуская весь набор своего собачьего лексикона, начала прорываться в мою сторону, а я – изо всех сил обороняться. Очень может быть, что, увлёкшись, я превысил пределы необходимой самообороны, но вдруг что-то случилось. Собака резко перестала сопротивляться, спрятала свои зубы, отвернулась и стала молча сносить удары палки. От неожиданности палка просто выпала у меня из рук. Собака медленно повернула голову в мою сторону, из больших печальных собачьих глаз текли крупные слёзы. Весь её вид говорил только одно: «Да убей ты меня совсем! Не хочу я такой собачьей жизни». И сразу бросилось в глаза, что живот у неё великоват, собака явно ждала потомства. Интуиция, переходящая в уверенность, подсказывала: что бы я дальше ни делал, всё будет принято без сопротивления и безропотно.
- Нет, мне не стало стыдно перед собакой, или перед самим собой! Что случилось, то случилось. Я просто почувствовал себя обманутым и палачом от имени общественного мнения. И потом общественному мнению не верил уже никогда, за что и благодарен той самой всеми ненавидимой собаке. А ещё проникся уважением к особи, которая добывала пищу не как большинство других бродячих собак, роясь на помойках, или выпрашивая подаяние, а какой ни есть, хоть и, по нашим человеческим понятиям, криминальной, но всё же охотой!
Ничего больше не опасаясь, я погладил собаку по голове, вытер ей слёзы, попросил немного подождать меня, и был уверен, что она всё поняла. Сходил в дом, принёс кусок мяса и старый пиджак, - собака ждала! Накормил, потом устроил в углу спальное место, где она и осталась жить, и признала во мне Хозяина – мечту каждой бродячей собаки. Назвал её Белкой, в честь собаки – космонавта.
В первое время приходилось защищать Белку от соседей и доказывать им, что эта собака больше никогда не будет воровать цыплят. Соседи успокаивались только тогда, когда видели, как она виновато отворачивает морду от каждого проходящего мимо цыплёнка. Почему-то этот жест вызывал у них умиление, а у меня – сочувствие.
Очень скоро у Белки появились щенки, она никого к ним не подпускала, кроме меня. И более преданной собаки я не встречал. Жили мы на юге, лето было тёплое, все дети спали на улице под огромным тутовым деревом, где была устроена беседка и поставлены кровати. По ночам Белка никому не позволяла приблизиться к дереву, и родители были за нас спокойны.
Из нашего двора Белка обычно никуда не выходила, хотя была не на привязи. Но природные инстинкты всё же заставили её совершить прогулки за пределы своей территории. Однажды она неосмотрительно появилась в одном из соседних дворов, где прекрасно помнили её прежние наклонности, и не знали, что она исправилась. С тех пор о Белке осталась только память. Светлая.
=В.С.= 23 июня 2008 г.
Разговор с медведем
«Мезень — река в Коми и Архангельской области. Длина 966 км, площадь бассейна 78 тыс. км². Берёт начало из болот на западных склонах Тиманского кряжа (Республика Коми). Делая изгиб и поворачивая сначала на запад, а потом на север, течёт в сторону Архангельской области. … В верхнем течении берега высокие и скалистые, в среднем, Мезень извилиста, много перекатов, затрудняющих судоходство.» (Материал из Википедии — свободной энциклопедии).
В начале семидесятых годов прошлого века верхняя часть Мезени представляла собой глухомань, куда добирались только редкие охотники из местного населения, иногда появлялись геологи и свободно бродили медведи.
Я тогда учился в институте, в тысячах километров от этого места, не знал даже, что оно существует, и впереди было единственное свободное от стройотрядов и сборов лето. Не мог даже предположить, что в это же время какие-то незнакомые геологи предопределяют мою встречу с одним из местных медведей.
А геологам просто повезло. Они нашли полезные ископаемые в верховьях Мезени. Потом совсем другие люди решили, что надо строить дорогу к открытому месторождению. Специально оборудованный самолёт сделал аэрофотосъёмку окрестностей, по результатам которой проектный институт наметил путь будущей дороги. Осталось только отправить экспедицию, которая пройдёт по будущей трассе, на месте проверит возможность прокладки дороги по начертанному пути, выявит наличие вдоль трассы залежей песка, гальки и других подручных стройматериалов, обойдёт непригодные для строительства места и прорубит просеку.
Случилось так, что руководителем одного из двух отрядов оказался мой родственник. Ему нужен был человек, способный развернуть и настроить радиостанцию, управлять моторной лодкой и, при необходимости, починить мотор. Он и уговорил меня провести лето в экспедиции.
Нашему отряду достался дальний участок трассы, проходящий большей частью по левому берегу реки, на расстоянии 10 – 20 км от русла. Предполагалось разбивать лагерь на берегу реки, в тех местах, где расстояние до трассы минимально, и пешком добираться до места работы. В мои обязанности входило обеспечение радиосвязи, перемещение лагеря, доставка по реке горючего и продовольствия на деревянной моторной лодке.
Лодка была куплена у местных охотников, в самом последнем посёлке в верховьях реки. Узкая и длинная, она напоминала индейскую пирогу. Задний борт был плоский, приспособленный для крепления мотора, а единственная нижняя доска, представляющая собой днище, сзади выходила за габарит лодки и образовывала лыжу, защищающую винт на мелководье. Лодка легко проходила пороги, и позволяла с грузом в 600 кг двигаться по водоёмам глубиной всего 15 см!
Способность лодки двигаться по мелководью я оценил при первом же спуске из тайги в цивилизованный мир, когда пьяный «народный умелец», установивший на металлической плоскодонке два мощных лодочных мотора, двигаясь с огромной скоростью по фарватеру, поднимал волны, способные перевернуть нашу лодку. Издали заметив неладное, я направился к пологому мелкому берегу. Лодка не переворачивалась, тогда он попробовал подойти к нам поближе. Резко взревевшие двигатели сигнализировали о том, что винты достали до дна и сорвались с валов. Хулиган был обезврежен, мы спокойно поплыли к фарватеру.
Спуск по реке на базу занимал двое суток, а подъём – четверо, после чего две недели я вместе со всеми рубил просеку. Тот, кто орудует топором по нескольку часов в день, через некоторое время овладевает им настолько, что легко может перерубить сидящего на дереве комара. Топор становится надёжным оружием, с которым можно ходить по тайге, не опасаясь диких зверей, по крайней мере, так кажется. Опаснее всего встретить в лесу лосей в период гона и медвежат, которые сразу лезут бороться, а рядом всегда оказывается их мама, понимающая ситуацию по–своему. Но, к счастью, нашу группу это миновало.
Почти всю трассу мы прошли без особых приключений. Каждое утро шли на работу по лесным тропам. Дорога занимала в среднем около четырёх часов до места работы и столько же на возвращение. Четыре часа работали: рабочие рубили просеку, а инженерно–технические работники составляли карту рельефа местности и брали пробы грунта. Последний участок уходил в сторону от реки, и было решено разбить лагерь в середине пути от берега до трассы, взять с собой только самое необходимое, а меня оставить охранять лодку и оставшееся имущество.
За несколько рейсов я перевёз всех и всё на новое место, и пошёл помочь отнести оставшиеся вещи к месту нового лагеря. Возвращаться пришлось одному. И оказалось, что самое главное – топор, остался на берегу. Путь проходил по тропе, неизвестно кем протоптанной, хоть и в густом старом лесу, но зато вдоль обрыва. Это радовало, поскольку неожиданностей можно было ожидать уже не со всех сторон, да и заблудиться трудно.
Сначала я шёл, внимательно прислушиваясь к каждому шороху, потом понемногу привык к ситуации, а когда до лагеря оставалось не более километра, уже была короткая северная ночь, и всё моё внимание было поглощено тем, чтобы различить тропу, не уйти в лес, и не упасть с обрыва.
И вдруг остановился, как вкопанный, до сих пор не знаю почему - подчиняясь чужой воле, или собственному инстинкту. Шестое чувство подсказывало, что впереди на тропе стоит зверь и ждёт моей реакции, ждёт, чтобы я испугался! И, как будто свыше, пришло понимание, что если проявится хоть малейший испуг, живым мне отсюда не уйти. Варианты спасения пронеслись в голове мгновенно, и все одновременно:
- влезть на дерево, – не успеваю, да и бесполезно, это наверняка медведь;
- прыгнуть с обрыва, - крайний случай, только если зверь пойдёт на меня;
- издать душераздирающий вопль, - это то, чего он ждёт;
- но почему он не бросился сразу? – не решается, сомневается! – это спасение!
- есть только один путь – поколебать его сомнения и показать свою силу!
- а не понимает ли он моих мыслей? – нет, мыслей, обращённых в слова, он не понимает, не знает языка, но понимает эмоции и ощущает настроение.
Появилась уверенность и пришло полное успокоение, что обычно бывает при принятии правильного решения. И я почувствовал, как пространство вокруг наполняется исходящим от меня спокойствием повелителя, который ждёт, чтобы ему уступили дорогу. На этом эмоциональном фоне я излучал поток мыслей, не успевающих обрести словесную форму и обращённых к медведю, смысл которых означал, что я не собираюсь причинить тебе зла, а только хочу пройти по тропе мимо. Ты стоишь на тропе, а другой тропы здесь нет. Освободи мне дорогу! И я накачивал себя и пространство этим состоянием спокойного требования ответного действия.
Не могу сказать, сколько продлилось ожидание, - время остановилось, но вдруг сила, давившая со стороны зверя, исчезла, вместо неё появилось ощущение, что меня пропускают, путь свободен, можно идти. В подтверждение эмоциональных ощущений, впереди послышалось недовольное урчание, какая-то возня, было хорошо слышно, как, треща сучьями, зверь отошёл от тропы, хотя и не далеко – метров на семь.
И я пошёл, как по канату, отчётливо понимая, что любой неуверенный шаг будет воспринят, как агрессия, или испуг, и не дай бог обо что–то споткнуться, это будет конец. Прошёл с величественным спокойствием, ровным неторопливым шагом человека, который не боится какого-то там медведя, да и медведь ему тоже не нужен. Сколько смог так пройти, не помню, но когда отошёл достаточно далеко, побежал к палатке. Когда прибежал, вот тогда стало страшно. Бил озноб, руки тряслись, наверное, от перенапряжения нервной системы. Тут же уничтожил весь свой недельный запас сахара, завернулся во всё, что нашёл, и попытался заснуть. Но не смог. Вспомнил эпизод из фильма «Дерсу Узала», в котором старик договорился с тигром, осознавая, что такое вполне могло быть. И, возможно, наши предки так же общались с животными, как сегодня пришлось мне. Оказывается, и с медведем можно договориться, но лучше бы с ним не встречаться!
- А что было бы, если бы со мной был топор?
- А почему медведь не ушёл с моего пути именно сейчас, когда топора не было?
- Он знал, что я не вооружён!
Конечно, топор против медведя – не оружие, но он придаёт владельцу уверенность вооружённого человека, обеспечивая тем самым гораздо более надёжную защиту. Будь у меня топор, мне не пришлось бы блефовать и корчить из себя супермена, медведь наверняка сам уступил бы мне дорогу, и уж, по крайней мере, договориться с ним было бы гораздо проще!
Как только рассвело, я, не сомневаясь, взял в руки свой топор и пошёл на то самое место, посмотреть на него при свете. На тропе лежала свежая глухариная голова, вокруг были медвежьи следы и в стороне размётана куча перьев.
=В.С.= 26 июня 2008 г.Кто строит дупла в деревьях?
(Рассказ в картинках).
- Меня всегда интересовал этот вопрос. Встречая дупла в лесу, я не мог поверить, что их могут устроить птицы, которые в них живут. Может быть, их выгрызают белки, - грызуны всё-таки? А птицы потом в них поселяются? Ну не дятлы же долбят их по заказу клиентов! Да и сомнительно, чтобы маленький дятел смог выдолбить дупло, в котором потом поселяется огромная сова.
Минувшим летом мне представился случай развеять все сомнения по этому поводу.
Лето я провёл в курортном городе на Кавказе. Жил на третьем этаже пятиэтажного дома. Весь двор этого дома густо засажен большими деревьями, создающими благодатную тень в жаркое время года. Прямо напротив балкона, в семи метрах от него, растёт пирамидальный тополь. Несколько лет назад его верхушка засохла и была спилена. За прошедшее время она изрядно подгнила, но зато боковые ветви выросли выше дома.
Аккуратное круглое отверстие сбоку появилось в начале мая. Сначала оно было небольшим, но за неделю приняло окончательный вид и больше не менялось. Строителей никто не видел. Работы велись исключительно в ночную смену.
При внимательном рассматривании отверстия становится понятно, что долбить пришлось только наружный слой дерева. Гладкая поверхность внутренней стенки говорит о том, что внутри была труха, которую нужно было просто выбросить из дупла.
Во второй половине мая около дупла появилась небольшая сова, которая днями напролёт спала, так хорошо замаскировавшись в листьях, что ни разу не удалось снять её во всей красе.
На следующем фото она в правом нижнем углу.
И вдруг 24 июня показалась голова второй совы. Наверное, это мама, которая высиживала яйца. А папа кормил её по ночам.
Через некоторое время она вернулась в дупло, без особого труда откусила кусок дерева в верхней части отверстия, который, видимо, мешал ей высовываться, и выбросила наружу. - Наглядно продемонстрировала, что для её мощного клюва гнилое дерево очень подходит в качестве основы для дупла.
Потом она то появлялась, то пряталась, периодически выбрасывая щепки. И только на следующий день вылетела окончательно и заняла место на соседнем дереве, тоже, впрочем, неплохо замаскировавшись.
А через десять дней, 5-го июля, появилось ещё одно чудо.
Долго не сомневаясь, оно выпрыгнуло из дупла и заняло место рядом.
На следующий день появился второй – последний птенец.
Малыши с любопытством разглядывали меня, трогательно чистили друг-другу пёрышки, прижимались один к другому и напрочь развеяли миф о конкуренции птенцов в борьбе за выживание.
Но идиллия продолжалась недолго. К вечеру 7-го июля вокруг птенцов возник нездоровый ажиотаж среди других птиц. Сначала появилась сойка и потихоньку стала приближаться к малышам.
Мама, сидевшая на соседнем дереве слева, буквально прыгнула на непрошенную гостью. Сойка от неожиданности несколько метров камнем летела вниз, пока вспомнила, что у неё есть крылья, села на ближайшее дерево за тополем и долго ругалась нехорошими словами. По крайней мере, мне так показалось.
Когда стемнело, появилась птица, очень похожая на наших, но размерами побольше, и сидящая на брюхе, а не стоящая на ногах, как наши.
Заметив, что её фотографируют, она быстренько спряталась в листве.
Что было ночью, я не знаю. Но утром оказалось, что у младшего птенца не хватало в крыльях перьев, и перелетать с ветки на ветку он не мог. Пытаясь подняться по дереву вверх, он спускался всё ниже, и в результате оказался на земле.
Я, конечно, сразу побежал спасать птенца и успел вовремя. Опередил подкрадывающуюся к нему кошку – хвост трубой, и кончик хвоста нервно подёргивается. Принёс бедолагу в дом и посадил на растущее в горшке дерево, которое хозяйка почему-то называет цветком.
В отличие от других птиц, малыш оказался на редкость покладистым и сразу пошёл на контакт. Никуда не убегал, не носился по комнате, а сидел целый день на дереве, иногда перепрыгивая с ветки на ветку. Активизировался, правда, по ночам, пытаясь научиться летать. Я ему помогал. А он и не сопротивлялся, и даже, кажется, с благодарностью принимал мою помощь. Когда слетал с дерева на пол, я подставлял ему ладонь. Совёнок садился на неё, а когда поднимал ладонь, опять перелетал на дерево.
Кормил его фаршем, мясом цыплёнка, творогом и печёнкой. И в основном ночью.
Через три дня совёнок уже немного оброс перьями, но всё ещё имел больной вид.
Его непотрёпанный братец на свободе выглядел явно лучше.
Но на пятый день после трагедии родители увели его куда-то и больше не появлялись. Только мама каждый день прилетала и звала своего потерянного птенца.
А потерянный птенец с четвёртого дня быстро пошёл на поправку и уже на шестой день выглядел совсем неплохо. Научился летать и взлетать с пола.
Однажды я проспал время кормёжки в 6 часов утра, тогда птенец сам пришёл в соседнюю комнату и взлетел на кровать, чтобы разбудить меня. А как только разбудил, спрыгнул на пол и побежал обратно, похожий на маленького толстенького человечка с заложенными за спину руками. Я сел на стул и стал ждать, когда это чудо сядет на дерево (кормил его только на дереве). Он понял. Сначала взлетел на диван, а оттуда на дерево.
А когда совёнок схватил лапой и решительно затолкал в рот выпадающий из клюва кусок печёнкии, стало понятно, что теперь мой питомец точно не пропадёт. Но, для пущей уверенности, я кормил его ещё три дня, пока не научил взлетать с пола сразу на дерево.
В последние дни перья моей птички - сестрички потемнели и стали коричневыми, как у мамы. А её братец до последнего дня оставался серым, как папа.
На девятый день к вечеру выпустил птенца на свободу. Он с удовольствием позировал для прощального фото.
До двух часов ночи совёнок прыгал по дереву, а потом начал негромко тивкать – наверное, звал родителей. И не напрасно. Через некоторое время прилетела мама и увела его куда-то.
Так был разрушен ещё один миф о том, что нельзя выпускать птенцов, которых подобрали на улице и сами выкормили. Якобы они обязательно погибнут. – Оказывается, не всегда.
=В.С.= 3 августа 2013 г.
Примечание: Птица, описанная в рассказе и показанная на фотографиях, как оказалось, называется "Otus scops Linnaeus" = обыкновенная совка, сплюшка, зорька.
^ ^ ^
Неожиданное продолжение истории.
Следующее лето я провёл там же. Дупло в дереве не разрушилось, но ни в мае, ни в июне не было замечено никаких признаков, что оно обитаемо.
Тем не менее, 12 июля, соседка, наблюдавшая историю с предыдущим птенцом, нашла такого же, на том же месте, и принесла его мне на воспитание. Внешне он выглядел гораздо лучше предыдущего, но не умел, или не хотел летать и имел весьма угрюмый вид.
В морозилке холодильника нашлись говяжья печень и курица. От пищи птенец не отказывался. И уже к вечеру вдруг воспарил, искусно завис в воздухе и сел на ковёр, распластавшись во всей своей красоте. Приятно было видеть, что летает он совсем неплохо и все перья на месте.
Всю ночь совёнок так и проспал, сидя на цветке, но от пищи по-прежнему не отказывался. Днём мы тренировали его мышцы. Как и предыдущий птенец, он охотно участвовал в процессе и легко шёл на контакт. Я просто подносил палец, он на него садился. Потом я медленно поднимал руку вверх и быстро опускал. При опускании птенец расправлял крылья и махал ими, стараясь сохранить равновесие. А когда это занятие ему надоедало, он просто улетал обратно на цветок и я его больше не беспокоил до следующего урока.
Следующая ночь начиналась так же, как и предыдущая. Но к 6 часам утра совёнок вдруг начал буянить - от пищи категорически отказывался, периодически издавал специфические звуки и летал по комнате. И никаких следов угрюмости. Наверное, выздоровел!
В последний раз совёнок сел на предложенный мною палец и мы вышли на балкон. На балконе он долго оглядывался по сторонам, потом вдруг выбрал направление, решительно полетел вдоль дома и сел на дерево напротив последнего подъезда.
Там и просидел весь день. На следующий день его нигде не было видно.
^ ^ ^ ..
Post skriptum. Бывает же так! Жил себе человек на свете 65 лет и никогда не видел в природе этих сов. И вдруг они стали частью его жизни.
Я полюбил их больше всех попугаев, которые жили у нас, когда росли наши дети. Больше всего меня волнует их готовность принять заботу человека, когда необходима помощь. Может быть, именно поэтому обыкновенная совка выбирает место для гнезда поблизости с человеческим жильём? В зоомагазине мне сказали, что им каждое лето приносят птенцов этих птиц, выпавших из гнезда. Они их выхаживают и выпускают на волю. Именно на волю. Для жизни у человека в доме они не приспособлены. От человека им нужна только помощь в трудные моменты жизни.
Почему-то моя жизнь с детства связана с птицами. Видно, доля моя такая.
В детстве у меня был гусь. История напоминает "Гадкого утёнка", которого гусыня категорически отвергала. В результате вырос огромный белый гусак. Сначала он, как собачка, везде ходил за мной, а когда вырос, стал предводителем местной стаи. И он неплохо летал, но ни разу не улетел. Иногда встречал меня, когда я возвращался домой из школы. Выглядело это оригинально. От стаи гусей отделяется самый большой гусак и почти летит мне навстречу. Ребята, которые идут рядом, бросаются врассыпную. А он долетает до меня, степенно гогочет о чём-то на своём языке. Я подставляю руку, он кладет в неё свою шею, и так мы идём до дома.
Потом я пытался выходить подбитую охотниками поганку болотную. Несмотря на название, птица изящная и гордая. Она не приняла от меня никаких ухаживаний, и часто пыталась попасть клювом в глаз.
Были и голуби. С одной голубкой, у которой голубя съела кошка, установился такой контакт, как с человеком, что и описать трудно. Это она научила меня уважительно относиться к птицам и никогда не хватать их против воли. Подставь руку, или палец и уговаривай сесть туда, если хочешь взаимности. Если птица тебя любит, она будет послушна.
Случалось, мне на голову садилась нахохлившаяся синичка, погибавшая на морозе. Но как только я её напоил, обогрел и дал хорошо выспаться, рвалась на волю. Я и не удерживал.
Было однажды и такое, когда вольная птица - славка садовая, которая не смогла улететь на юг из-за болезни, решительно отдала свою судьбу в мои руки. Но это отдельная история.
- Много чего было, всего и не опишешь...
=В.С.= 3 августа 2014 г
^ ^ ^
Славка
Если Вам покажется,
что описанного ниже не может быть,
считайте, что это научно-фантастический рассказ.
На прошлой неделе, выходя из дома, прихватил пакет с мусором, чтобы выбросить в соответствующий ящик. (Мусор у нас нынче, перед тем, как выбросить, сортируют. И на каждый сорт мусора имеется свой ящик.) На ящике сидела ворона. Я сделал вид, что не заметил её, то есть, просто не обратил внимания. Ворона слегка подвинулась, чтобы не быть мне помехой. Я аккуратно положил пакет и пошёл по своим делам. А ещё несколько лет назад ни одна ворона не подпустила бы меня и на десять метров.
В последние годы птицы стали ближе к людям. Я не говорю про воробьёв, голубей и синичек - известных городских жителей. Утки, гуси и лебеди зимуют в городских водоемах, стаи дроздов объедают рябину и, кстати, делают это очень рачительно и даже поучительно. Пока не объедят все ягоды на одном дереве, на другое не перелетают. А недавно видел пробегающий по двору выводок куропаток. Наш двор находится на краю города, дальше - только лес. Возможно, в центре города куропатки ещё не бегают, но вороны там уже давно строят свои гнёзда и выводят «городское» потомство.
Птицы не просто живут рядом с нами, а часто идут на контакт. И не только, когда мы их кормим. Мне из окна своей квартиры довелось наблюдать, как развлекались две вороны, сидящие в густой листве ясеня около дорожки. Если кто-нибудь проходил мимо, они тихо подлетали сзади и хлопали прохожего крылом по макушке.
Иногда птицы ищут защиты и помощи у человека. И в один тихий осенний день таким человеком стал я.
* * *
Был конец сентября. Работа у меня была удалённая. Я занимался разработками у себя дома и отправлял заказчику готовые чертежи и схемы. Закончив очередную работу, вышел посидеть на балконе и полюбоваться красотой осенних красок на деревьях. Вдруг совсем рядом со мной на край балкона села незнакомая мне красивая птичка, похожая на соловья, только размером поменьше. Я замер, чтобы не спугнуть это чудо. Но птичка и не собиралась пугаться. Она прыгнула мне на колено, по руке поднялась на плечо и стала нежно теребить мочку уха. И не прекратила своего занятия, даже когда я встал и вошёл в комнату. Потусовавшись у меня на плече, птица выбрала самое высокое место в комнате и уселась на карниз.
Надо сказать, что к тому времени у меня был богатый опыт общения с голубями, которых водил в детстве, и с попугаями, жившими у нас в доме, пока дети были маленькими. И я уже научился не оскорблять птичьего достоинства, хватая их руками, как пучок соломы. И знал коварство попугая, который сначала, сидя на плече, щебечет тебе в ухо, а потом схватит за мочку, крутанет посильнее и убегает. Понимал также, что птица всегда знает, чего ты от неё хочешь, но если, например, голуби, при хорошем к ним отношении, выполняют просьбу, то попугаи, в зависимости от настроения, могут послушаться, а могут сделать всё наоборот.
Сначала, поскольку прилетевшая ко мне птичка не боялась человека, я подумал, что она жила у кого-то дома, улетела и теперь ищет нового хозяина. Но чем-то её поведение не было похоже на поведение птиц, выросших в домашних условиях. Прежде всего, поразили её полная доверчивость и природная деликатность. Не покидало ощущение, что птица полностью, без остатка, отдалась в мои руки и ожидает от меня такого же к ней отношения.
Мы ждали гостей и стол был уже накрыт. Первый вопрос, который возник у меня в голове - чем её кормить? Недвусмысленным жестом я пригласил её к столу. И вот только после этого она села на стол. Походила около всех блюд и выбрала говядину. Стало понятно, что корм для попугаев ей не подходит. А это проблема.
Оставив птицу под присмотром детей, сбегал на рынок. Он был рядом - буквально через дорогу. Купил клетку, уж какую нашёл, и устроил ей гнездо с жердочками для сидения, с кормушкой и поилкой. Подошёл к птичке, протянул ей палец, она села. Поднес к клетке, птица прыгнула в клетку и стала в ней жить. Клетка почти никогда не закрывалась.
Дети нашли в городе знакомого орнитолога. Осмотрев птицу, он сказал, что это славка садовая и что сейчас как раз время, когда они улетают на юг. А причиной того, что она прилетела ко мне, может быть болезнь, не позволяющая ей улететь вместе с другими птицами. Рассказал, чем и как её кормить. Было грустно слушать такое заключение, но птичка уже стала родной и бросить её на произвол судьбы мы не могли. Раз она славка, так и назвали её Славкой. Кормили Славку плодами белого дёрна, которые как раз созрели, покупали в рыболовном магазине мотыля и опарыша. Иногда она ела мясо и творог. Проблема с пропитанием была решена.
И началась новая жизнь. Из всех домочадцев Славка признавала и слушалась только меня. С другими сама в контакт не вступала. Её и не трогали. Она не чирикала, не пела и вообще не издавала громких звуков. Иногда тихо, почти шёпотом, щебетала и напевала о чём-то своём. Вроде как не концерт на публику, а так, чисто для себя. А если в гости заходили соседи, пряталась на моём плече, или улетала высоко на карниз.
У меня было два рабочих места. Первое - стол с компьютером, на котором я рисовал схемы и другие документы. Второе - стол с паяльником и разными приборами, служило для изготовления опытных образцов разрабатываемых изделий. На каком бы рабочем месте я ни работал, Славка всегда была рядом. И везде у неё находилось занятие.
На первом рабочем месте она чистила клавиатуру от попавшего в неё мусора, обследовала окружающее пространство и извлекала наружу всё, что можно было извлечь - ниточки, соринки, бумажки. Я был удивлён, когда увидел, сколько мусора скрыто от моих глаз. Иногда разбирала на ниточки тряпочку из куска старой простыни, служившую для вытирания пыли, а когда тряпочка тянулась за ниточкой, подбегала к моей руке и стучала клювом по пальцу, дескать, помоги. Приходилось помогать - держать тряпочку, пока она тянет за ниточку.
На втором месте стояли небольшая наковальня и коробка с винтиками. Любимым занятием Славки было взять клювом винтик, сесть на лампу и бросить винтик на наковальню. Раздававшийся при этом звон приводил Славку в восторг. Она, наклонив голову, с замиранием слушала каждый «дзинь» и летела за следующим винтиком. Пришлось под наковальню подстелить газету, чтобы в конце дня быстро собрать винтики. Ну и, конечно, уборка мусора в свободное от винтиков время.
Со временем между нами установилось полное взаимопонимание, которое постепенно переросло в потребность общения. В отличие от попугаев, Славка с радостью садилась на предложенный палец, я подносил её к лицу и тихо с ней разговаривал, как будто она человек и всё должна понимать. Известно: ласковое слово и кошке приятно. Добавлю: - и птичке тоже. Кажется, она понимала. Когда я шептал ей на ушко ласковые слова, замирала и внимательно слушала. Вместо ответа тёрлась клювом о мой нос. И когда я прочитал про роман великого Николы Теслы с голубкой, которая прилетала к нему в номер по вечерам, нисколько не сомневался, что такое вполне возможно.
Мои чувства к Славке, наверное, можно охарактеризовать как привязанность, но для Славки это было нечто большее. Иногда она садилась мне на плечо, нежно щекотала мочку уха и с нарастающим темпом, хоть и очень тихо, о чём-то щебетала. А в конце своего ритуала издавала негромкий, но безумно красивый аккорд с придыханием, от которого меня охватывала бурная радость. Воистину это было торжество любви!
Наше счастливое общение со Славкой длилось всего полтора месяца. Орнитолог оказался прав, птица была больна. Однажды мне надо было уйти из дома на несколько часов. На всякий случай я запер Славку в клетке, чтобы она не влезла куда-нибудь между шкафом и стенкой, как это случалось с попугаями. А когда пришёл и открыл клетку, радости Славки не было предела. Она стала носиться по комнате, чего раньше никогда не делала, и вдруг спикировала на пол и замерла, тяжело дыша. Через несколько часов Славки не стало.
* * *
С той чудесной поры прошло уже больше десяти лет, а загадка волшебного аккорда Славки не выходит из моей головы.
К сожалению, мобильников с диктофонами тогда ещё не было, а все мои попытки воспроизвести этот аккорд не увенчались успехом. Возможно, его и нельзя воспроизвести обычными нотами. С такими аккордами я уже встречался. Мы все каждый день с ними встречаемся и не замечаем их необычных свойств. Расскажу всё, что про них знаю, пусть это будет второй рассказ, но всё по порядку.
* * *
В молодости мне выпала честь быть главным конструктором и основным разработчиком первого приличного советского синтезатора. Принесли как-то мне на стол японский синтезатор «YAMAHA PSR-70» и спросили, сможем ли мы такой разработать, если нам оставят его на некоторое время. Я про себя подумал: «Что можно, передерём, а что не передерём, сами додумаем», да и согласился. А когда мы его открыли, впали в шоковое состояние. На печатной плате стояло десять квадратных корпусов больших интегральных схем по 32 вывода с каждой стороны. И что находится внутри этих корпусов, узнать невозможно. Но отступать было некуда. Пришлось создавать новую школу по передиранию ихних буржуйских звуков на наших советских микросхемах, которые в то время находились в зачаточном состоянии.
Как ни странно, с задачей справились. Получился хороший инструмент, в котором на такой же по габаритам печатной плате стояли наши отечественные микросхемы. Только возможности у нашего синтезатора оказались больше, поскольку и создавался он не как музыкальный инструмент, а как инструмент, позволяющий воспроизводить любые звуки, которые можно услышать, и даже звуки, которых нет в природе. Советский Союз, правда, развалился, когда было выпущено всего несколько десятков таких синтезаторов. Но труд не пропал даром. Благодаря одному сотруднику нашей лаборатории, эмигрировавшему в Америку, этот принцип заложен в современных звуковых картах в каждом компьютере. И не потому, что звуковых карт не было, а потому, что они стали на порядок дешевле. Но это лирика.
Звуки в музыкальных синтезаторах определяются несколькими параметрами, главные из которых - форма звуковой волны в одном периоде, частота, с которой эти периоды следуют друг за другом, и огибающая, задающая изменение амплитуды волны от времени звучания. Форма волны определяет в основном тембр звучания, огибающая характеризует имитируемый музыкальный инструмент, ну а частота - ноту.
Поскольку нашему изделию было всё равно, что записывать в качестве формы волны, кому-то пришла в голову мысль записать форманту человеческого голоса. В интернете много несколько различающихся определений форманты, поэтому поясню, что мы имели в виду. Гласные звуки человеческого голоса состоят из серии затухающих колебаний, которые следуют друг за другом через точно одинаковые промежутки времени и абсолютно тождественны друг с другом. Колебание, которое повторяется в серии и есть форманта. Форма этого колебания зависит только от конфигурации голосового аппарата человека.
Посмотрев осциллограммы голосов различных исполнителей, сначала выбрали красивый бас Бориса Штоколова. Но на высоких частотах звук терял свою красоту, хотя при транспонировании в область ещё более низких частот он хорошо поднимал настроение. В результате остановились на голосе Анны Герман. Уж слишком чистая у неё оказалась форманта. Записали, начали накладывать огибающие различных инструментов и даже получили какой-то инструмент с необычным звучанием.
Пока пробовали, все было нормально. Но потом наш сотрудник, который по совместительству был музыкантом - любителем, стал играть какую-то мелодию, очень соответствующую голосу Анны Герман. Через пару минут наши женщины зарыдали, а у меня случился первый в жизни и, надеюсь, последний сердечный приступ. Вывод был однозначный: эксперименты по формантному синтезу звуков показали сильное влияние форманты на человека, и в первую очередь на его эмоциональное состояние.
Как-то сразу стало понятно, почему люди ходят слушать оперу и определённых певцов. - Потому, что форманты голоса у некоторых певцов являются более привлекательными, чем у других людей. Почему именно песни, а не просто говорильню. - Потому, что только в песне можно выделить наиболее интересные и привлекательные форманты, усиливая тем самым воздействие на публику. Иногда мы не видим человека, а слышим его голос и готовы в него влюбиться, или, наоборот, остерегаться его, или вообще избежать встречи с ним. То есть, мы каждый день слушаем и анализируем форманты различных людей, и наше эмоциональное состояние постоянно от них зависит.
Работы по синтезу звуков показали, что звук тем интереснее для человека, чем больше его параметров изменяется в процессе звучания. При формантном синтезе на форманту накладывается огибающая, которая может усилить или вообще изменить её восприятие человеком, поэтому синтезированные таким способом звуки могут оказывать более мощное воздействие на человека, чем исходный голос. Кроме того, вряд ли кто-нибудь станет отрицать, что голос того же Бориса Штоколова успокаивает и поднимает настроение, а голос Анны Герман вызывает грусть. Известно, что хорошее настроение - залог здоровья, а грусть ему не способствует. Может быть, Анна Герман сама стала жертвой своего прекрасного голоса?
После случившегося эмоционального взрыва в нашей лаборатории приняли единогласное решение - эксперименты в этом направлении прекратить и ничего никому не рассказывать. Но рано или поздно, а когда-нибудь такая идея обязательно придёт кому-то в голову. И неизвестно, как это будет использовано. Так пусть знают все. По крайней мере, будут знать, что не всё нужно слушать. Иногда нужно просто заткнуть уши.
Конечно, всегда найдутся желающие попробовать всё самому. Благо, сегодня для этого наличие музыкального синтезатора не обязательно. Достаточно иметь компьютер и соответствующую программу. Тут уж как кому повезёт. Каждый будет или наказан, или вознаграждён. А я предупредил.
Таким образом, можно смело утверждать, что аккорд, который Славка издавала в пике экстаза, представлял собой форманту, определяемую только конфигурацией её голосового аппарата и силой выдыхаемого потока воздуха. Но я не берусь утверждать, что бурная радость, возникающая во время звучания этого аккорда, вызывалась именно аккордом, а не прямым воздействием мозга Славки на мой мозг по неведомым нам каналам. Имею для таких сомнений основания, о которых пока умолчу, но скажу, что вытекают они из опыта общения с женщинами.
Примечание. На фото Славка на моём плече.
=В.С.= 25 декабря 2017 г.
^ ^ ^ .
|
